Наград они не ждали

Наград они не ждали
Не являясь коренной жительницей Карсуна, я вот уже более тридцати лет с чувством восхищения знакомлюсь с судьбами тех, для кого этот старинный русский городок стал смыслом всей жизни. И среди них – наши уважаемые люди: ветераны труда, ветераны Великой Отечественной. Они не просто пример жизненного подвига для молодого поколения, они – живая история маленького провинциального населенного пункта, частички большой страны под названием Россия.
С именем Антонины Ивановны Червяковой я впервые познакомилась, когда, преподавая русский язык и литературу у старшеклассников Карсунской школы-интерната, вместе со своими десятиклассниками готовилась к уроку по книге Светланы Алексиевич «У войны не женское лицо». Вот тогда-то от своей ученицы Лены Беловой я и услышала рассказ о Тонечке Трошенькиной – Антонине Ивановне Червяковой. Потом на протяжении нескольких лет я видела эту худенькую, по-девичьи хрупкую, всегда очень аккуратную и красивую женщину на каждом празднике 9 Мая, но лично знакома не была. И вот в холодный апрельский день, незадолго до Дня Победы, мне посчастливилось (иначе сказать не могу) наконец-то встретиться и побеседовать с этой удивительной женщиной – ветераном Великой Отечественной войны.
…9 апреля 1923 г. в семье Белозерского фельдшера Ивана Трошенькина родилась дочь, назвали Антониной. Она будет первой из семерых детей в этой большой семье. Через два года семья переберется с несколькими другими белозерскими семьями в поселок Ивановский – там была возможность получить большой земельный надел, так необходимый для нормальной жизни сельчан. Здесь, в Ивановском, окончит Тоня начальную школу, потом вслед за отцом семья переберется в Кадышево, а среднее образование Антонина будет получать уже в Карсунской средней школе. Выпускной бал прошел 16 июня 1941 года, последний раз вместе с одноклассниками провели комсомольское собрание. 22 июня началась война. Никто не думал, что растянется она на долгих четыре с лишним года, что унесет более двадцати миллионов жизней, что круто изменит судьбу каждого из них.
Отца еще в марте 1941 г. военкомат направил на курсы усовершенствования как медицинского работника, домой с этих курсов их уже не отпустят – сразу отправят в воинские части. Видимо, все-таки предчувствовали военные готовящиеся грозные события. Отец начал воевать на 1-м Белорусском фронте, под Смоленском попали в окружение, но несколько человек сумели вырваться. Потом был Сталинград, ранение в ногу, контузия и самое страшное – плен. Концлагерь находился на территории Украины, во время погрузки пленных в эшелон на станции Сталино отец вместе с четырьмя товарищами сумели спрятаться под вагонами (отправка происходила ночью) и бежать. Голодные, страшно ослабевшие, оборванные долго скитались – фронт был далеко, какие-то старики прятали их у себя в погребе. Наконец, все же добрались до своих, и вновь – фронт: сначала - на юге, а затем снова 1-й Белорусский.
Антонина после окончания школы поступила в институт, ведь надеялись на светлое будущее, никто не думал, что война теперь надолго. Но всё то время, пока отец воевал, выбирался из окружения, бежал из плена и добирался до своих, семья не имела от него никаких известий. И мать написала дочери, чтобы та возвращалась домой, – одной ей было не справиться с шестерыми детьми и с учебой старшей. В 1942 году военкомат направил Антонину на курсы медсестер при Карсунском медучилище, одновременно она работала медстатистом в санэпидстанции. В январе 1943 года пришла повестка из военкомата, и троих карсунских девчонок отправили в Куйбышев. Туда из-под Сталинграда прибыл для переформирования из-за больших потерь зенитный полк. И хотя по документам Тоня была медсестрой, её все же определили в отделение разведки 3-го дивизиона 1088 зенитного полка. Служили здесь в основном девушки. Готовили разведчиков серьёзно: изучали немецкие, английские, французские самолеты. Должны были они научиться различать их по фюзеляжу, крыльям, хвостовой части, шуму мотора. «Но где в тыловом Куйбышеве девчонки могли увидеть и услышать эти самые самолеты?»- удивляюсь я. Оказывается, они их и не видели «вживую», изучали по снимкам в альбомах.
Первый настоящий немецкий самолет Тоня увидит только в 1943 году, когда, стоя на посту на наблюдательном пункте, она услышит, а затем и заметит то ли грузовой, то ли пассажирский «Юнкерс», низко над землей летевший в сторону Куйбышевского аэродрома. Конечно, сразу же доложила. Как оказалось потом, его уже вели наши летчики, а низко летели потому, что боялись быть сбитыми своими же. Но это еще был не фронт.
Во второй половине октября 1943 года полк отправили под Смоленск. (Удивляюсь: надо же какая судьба – и отец, и старшая дочь начинали воевать под Смоленском!) Ехали туда из Куйбышева очень долго, через Киев. По дороге много и часто состав бомбили. Однажды остановились на какой-то станции, вышли из вагонов. Вдруг подходит какой-то мужчина, оказалось – артист, но только он начал петь, раздалась команда «Воздух!» - все разбежались в укрытия. В Смоленск приехали ночью с 5-го на 6-е ноября, было холодно и темно, но ночевать пришлось на улице. Днем определили в казарму, у которой от постоянных бомбежек не было ни окон, ни дверей. Днем 6 ноября пережили еще одну немецкую бомбежку. Ночевать вновь пришлось в холоде. А ночью с 6-го на 7-е ноября опять прилетели немецкие бомбардировщики, наши прожектористы включили мощные прожекторы, зенитчики открыли огонь. Стоял страшный грохот, со стен казармы сыпались камни, пыль. А Тоня решила, что уже необходимо начинать «работать» по-настоящему, поэтому не ушла в убежище, а, вжавшись в угол, слушала, смотрела, запоминала силуэты, звуки немецких самолетов. Впервые оказавшись в этой нечеловеческой круговерти, она не испытывала страха, наверное, потому, что еще не понимала: надо бояться. Было только любопытство, желание научиться правильно выполнять свои обязанности. Были в тот день и первые погибшие, но, как вспоминает Антонина Ивановна, ни их, ни похороны девчонкам не показывали, наверное, чтобы не было «всеобщего воя».
В Смоленске стояли долго. Фронт отодвинулся аж до 100 км в сторону Витебска. Зима 1943-1944 г.г. была очень суровой. А девчонки жили в землянках, почва там была болотистой, и весной ходили в землянках по колено в воде, а иногда и плавали в корыте. Было их четверо, менялись на дежурстве через каждые два часа. «Так хотелось поспать ночь целиком», - вспоминает Антонина Ивановна. Спрашиваю: «А не болели в таких условиях?» и слышу короткое: «Нет!»
Осенью 1944 года прибыли в Варшаву. Город был только что освобожден, но страшно разрушен, горел и днем, и ночью. Фронт проходил по линии реки Висла. Наблюдательные пункты девчонок находились теперь на крышах двухэтажного дома в пригороде Варшавы, который назывался Прага. Во время одного из своих дежурств Антонина увидела, как по улочкам пригорода бегут люди в полосатых одеждах, доложила командованию. Тогда девчонки еще не знали, кто носил такую одежду, узнали обо всём позже. Через несколько дней во время дежурства Тоня впервые почувствовала на себе, что такое оказаться под прицелом снайпера. Хорошо, что пуля тогда пролетела мимо. Но снайпера тогда так и не обнаружили. И через несколько дней случилась еще одна история: девушки дежурили по двое, и Тоня решила пошутить над подругой. Та стояла спиной к Антонине, и она, шутки ради, легонько ткнула ей в спину какой-то палкой. Подруга испугалась и присела. Это спасло ей жизнь, потому что в это время опять просвистела снайперская пуля, попав в стену как раз над головой присевшей подруги.
Здесь, в Варшаве, Антонина совершенно случайно встретилась с сестрой Анной, с которой не виделись с января 1943 года. Аня тоже воевала, уйдя на фронт чуть позже старшей сестры. Сёстры плакали и смеялись, рассказывали друг другу о себе и спрашивали о весточках из дома. Анне повезёт на войне ещё раз: в апреле 1945 года в Берлине она встретиться еще и с отцом, которого в семье не видели с марта 1941 года.
Ночью с 8-го на 9-е мая 1945 года Антонина несла боевое дежурство, полк всё еще находился в Варшаве. И вот позвонили из оперативной части, сообщили: война закончилась. Победа! Сообщила командованию. Девчонки спали, их подняли по тревоге, они выскочили на улицу - кто в чем был, ожидая чего угодно, а им объявили: всё – Германия капитулировала. Что тут было: плакали, плясали, пели, всю ночь не спали.
В августе 1945 года Антонина вернулась домой.
Потом были в её судьбе работа в райкоме комсомола, учеба в Куйбышевской юридической школе, 12 лет работы в нотариальной конторе и 17 лет – в Карсунской прокуратуре. Выросли две дочери. Сейчас уже взрослые семейные люди два внука. Правнучка учится в третьем классе, недавно писала школьное сочинение о войне. Приехала к бабе Тоне: расскажи про войну, долго сидела рядышком и внимательно слушала.
Антонина Ивановна на наш вопрос о наградах ответила очень скромно и мудро: «Наград мы не ждали, не просили и не думали, что нас будут чем-то награждать. Мы просто выполняли свой долг». Но празднично-выходной пиджак со своими наградами по нашей просьбе (для фотографии!) всё же одела, а потом засмеялась: «Недавно медаль к 65-летию Победы в Ульяновске мне вручал губернатор Сергей Иванович Морозов. Стал прикреплять к пиджаку и говорит: «У вас больно много!»
Никакими наградами, конечно, не измерить тот вклад, который внесли каждый из наших ветеранов для того, чтобы сегодня мы с вами жили в мире. Может быть, не каждому из нас дано понять истинную цену мирной жизни. Но они – прошедшие через все круги ада войны – знают, чем расплачивались их ровесники за будущее детей и внуков.
Низкий поклон Вам, Антонина Ивановна, за Ваш жизненный подвиг. Доброго здоровья Вам на долгие годы!