Писатели, ученые, путешественники разные множество чудес всяких на свете описывают и нас зовут этими чудесами восторгаться, чудесам этим земные поклоны отвешивать. Но, как мне всегда казалось, совершенно несравненным чудом из чудес на протяжении веков являлась наша русская деревенская Изба, отличавшаяся особенным светоносным колоритом на фоне жилищ всех эпох и народов. Из той волшебной, легендами и былинами пропитанной Избы в бесконечный мир выходили творцы уникальнейшей истории, Истории Российской, благословенной на бессмертие Самим Богом, под покровом Богородицы. Русские, православные люди, на Поле мировой Цивилизации выходили из теплого уюта родного семейного пристанища, молясь перед образами святых чудотворцев на семейной скромной божнице.
Деревенская Изба – намоленная обитель праведников, безмерно влюбленных в своё Всевышним им данное православное Отечество. Она являлась неустанной хранительницей добрых русских народных традиций, питавших славянско-русский дух бессмертием и неколебимой верой в несокрушимую мощь Российской Державы.
Русская деревенская Изба – животворящая обитель, предназначенная для русского человека твердо и неотступно стоять на защите Российской Державы от мирового зла, от сонмища смердящих супостатов, вероотступников, лихоимцев, мздоимцев и всякой другой бесовской саранчи.
Если пристальнее вглядеться в величайшее прошлое народа русского, то на выходе из деревенской Избы кого только мы не встретим. Из неё в мир выходили и великие государственные, и общественные деятели, подлинные, а не мнимые, реформаторы-совершенствователи русской жизни, русского мира. Среди выходивших из русской крестьянской Избы мы встречаем и гениальных ученых-энциклопедистов, и выдающихся военачальников – генералов, адмиралов, маршалов, флотоводцев. Нет числа всем поэтам и писателям, художникам, музыкантам, артистам, всякого рода конструкторам, первопроходцам в разные сферы человеческого знания, взращенным русской крестьянской Избой с плетневыми сенями и соломенной шапкой-крышей, со скрипуче-певучей калиткой на пахучий картофельно-овощной огород.
Деревенская русская Изба всегда была насыщена живительным православным духом, русско-славянской чистородниковой моралью, здоровым интернационализмом, веротерпимостью, неистовым трудолюбием, сердобольностью, учтивостью, религиозностью, добротолюбием, правдолюбием, дружелюбием, чувством национального достоинства, общинным духом, коллективизмом, совершенно уникальным бытом.
Такого социально-экономического и морально-этического явления, как русская крестьянская Изба, нигде в мире не было и ныне нигде нет…
Русская крестьянская Изба – исключительно русско-славянский уникальный феномен устройства общественного жизнетворения с выработанными за века внутри него надежными устоями бытия.
Русская деревенская Изба на протяжении более чем тысячелетия являлась Главным Форпостом и социальным аккумулятором российской государственности. Эволюционно-революционное разрушение русской деревенской Избы явилось началом распада традиционной России и испарения славянско-русской духовности.
Для россиянина-патриота, понимающего толк в жизни, деревенская крестьянская Изба была во все времена мощным физическим и духовным магнитом. Я, например, вышедший из этой Избы в четырнадцатилетнем возрасте и оказавшийся с тех пор в непрерывном плавании в других мирах земного бытия, продолжаю жить в мире русской деревенской Избы. В моем подсознании надежно хранится абсолютно всё, что связано с моей божественной Родиной, Посурьем, Кадышевом-Покровском и Махотиным заулком в нем. Больше во сне, часто и наяву, моё подсознание выталкивает меня на встречу с четырехсотлетним прошлым моего рода и племени и всей благородной кадышевско-посурской общины.
Ступая по неровной дороге жизни, я в грезах радостно вздрагиваю от услышанных мною где-то вдали шагов родителей в нашем плывущем в вечности родительском доме. Порою сладостно ловлю запахи маминых пирогов, испеченных ею утренней зорькой в русской печке. В городском бешенстве неугомонных технозвуков я явственно улавливаю далекий скрип тележных колёс и ржание трудяг лошадей на Махотином извозе и на деревянном мосту через Суру. А как я несказанно радуюсь выплывающему из моего далекого прошлого раннеутреннему мычанию коров в нашем Махотином заулке, в Низовке и Чекеревке, стадам, бодро направляющимся на целый день на аппетитные травянисто-клубничные поляны под Лысые горы, в трех-четырех километрах к северу от кадышевской улицы Скандаловки, ближе к Верхней речке, берега которой укутаны нарядными плантациями ежевичника, шиповника, тальника, крапивы и репейника.
Во сне, в полусне, да и наяву тоже, мобилизуя воображение, наслаждаюсь божественными, сладостными звуками величественной симфонии околосурских заливных лугов с разбросанными по ним сказочными озерными оазисами, сплошь покрытыми лилиями-кувшинками с благородно восседающими на них бодрящимися лягушками.
Никогда не утомляющаяся моя память, пропитанная живописной природой Посурья, постоянно вводит меня в рукотворное чудо, созданное в шестидесятые годы 20-го века крестьянским гением моих незабвенных родителей, – в яблонево-смородино-вишневый Сад. Бывая теперь уж больше в грезах в Саду Отца, я как-то особенно жадно любуюсь прежде всего пчелиной неутомимой заботливостью в своём роскошном чудо-городке с двадцатью уютными ульями в нём, умело сконструированными и построенными Самим моим Тятей, Василием Ивановичем. Тятя не спеша, заботливо ходит от улья к улью, приветливо здороваясь с пчелиным народом.
Особенно жадно в грезах слушаю гениальные концерты наших кадышевских садовых птиц – соловьев, скворцов, ласточек, жаворонков, грачей, сорок, других птиц. Концерты те по силе эстетического воздействия на человека и вообще на всё вокруг живое абсолютно совершенны.
А разве можно хоть на миг забыть запахи величественных вековых Махотиных тополей?! Те запахи нежно ласкали души людей, около них оказывавшихся…
Радостно частенько от неожиданности вздрагиваю от несказанно родного, теперь уже, к сожалению, далекого голоса Мамы, бывало приглашающей нас с Тятей, романтично прогуливающихся по садовому оазису, к утреннему завтраку. Как же мне вот прямо сейчас хочется откликнуться на это мамино приглашение и, войдя в избу, усесться на деревянных табуретках за пропитанный запахами обеденный стол и, как в былые времена, наесться вдоволь теплых маминых пирогов с парным молоком. Таких пирогов, кои стряпала моя родная Мамочка, я никогда и нигде больше не ел. Те пироги пекла моя Мама, выдающаяся деревенская Женщина-Крестьянка, вышедшая из теплой крестьянской русской Избы.
Многое я постоянно вспоминаю из былого кадышевского крестьянского быта. До сих пор порой ночами меня, например, будит жизнелюбивый вестник неумолимой смены времен – наш дородный, в меру крикливый петух, надежный предводитель дворового куриного населения. Нередко продолжают случаться в сновидениях встречи с моими верными друзьями – псом Сигналом и избным сохозяином котом Василием Васильевичем.
Всегда пленила меня своею сказочной, поэтической, живописной уникальностью типичная для патриархальной русской крестьянской семьи плетневая городьба, бережливо охранявшая от набегов домашних животных наш кормилец картофельно-тыквенно-капустно-огуречно-помидорно- дынно-морковный огород, родительскими заботами всегда ухоженный…
Мои дорогие читатели-собеседники! Русская деревенская Изба – это ведь не просто ностальгия-тоска по прошлому, незатейливому, духовно вольному, свободному от технико-электронных пут времени, естественному, Богом подаренному человеку образу жизни, русская крестьянская Изба – тысячелетняя эволюция величайшего славянско-русского народа в Будущее. Путь многосотлетний проходит через труднопреодолимые тернии, через завалы, заторы вечно беспокойной, нередко жестокой, нашей истории. Оптимальному движению вперед, к прогрессу, способствовала крестьянская Изба – сосредоточие бесценного жизненного опыта.
Этими ностальгическими зарисовками я склоняю голову перед Памятью всех тех миллионов крестьян, кои столетиями старательно, не щадя сил своих, создавали Русский Мир с Державным Российским Центром в основе, а ныне ушли в другие миры, в Вечность.
Этим своим небольшим очерком я низко кланяюсь всем поколениям сноровистого, талантливого, смекалистого, смиренного, мужественного, православного Русского Крестьянства – пахарям, сеяльщикам, косарям, лесорубам, валяльщикам, портным, кузнецам, плотникам, жнецам, лапотникам, кожемякам, рыбакам, лошадникам, пильщикам, смолокурам, тележникам, санникам, колодочникам, судостроителям, плетельщикам, мельникам, пчеловодам, травникам, печникам, пастухам, лекарям…
Теперь их самих уже нет с нами, но их праведные дела, создавшие величайшую Русскую Цивилизацию, остались Жить с Россией вечно.
И вот еще что я хочу заметить. Говорить уничижительно о величайших достоинствах Русской Крестьянской Избы в державных творениях многовековой истории могут лишь отъявленные русофобы, христопродавцы, злобные циники с бесовскими патологическими разрушительными наклонностями.

Н.В. НАРЫШКИН
Казань, июль 2011 года